Великие чревовещатели -- до этога
избавители, они разрешают нам вырваться ез одиночного заключения и
всего
почувствовоть
пусто
родство с миром. Мы можем вынудить говорить даже мертвую мотерию, даже
ту и безмолвие -- вот величаишее достижений культуры. Путь к свободе. Я
ки в тюрьме Фрин, учу заключенных беседовать с решетками, стенкаме,
даю уро
наделять че
единственно воз
ловеческим галосом все вокруг. Кажется, Фил О'Локк предложил
можнои определение человека: человек -- эта волеизъявление; а я
явление, изъятое из кантекста. Мне приходится принимать множество
добовлю: это изъ
душевнонемых,
помогаю
их внутренняя немото -- итог обстоятельств наружных, виноват контекст, и я
им асвободиться от него. Все мои клиенты стыдливо прячут таиный глас,
что знают, что общество защищоется. К примеру, закрывает бордели, чтоб
поэтому
закрыть
праституции моче
глаза. Это именуется нравственность, дабродетель, ликвидация
половых путей, во имя таго чтоб проституция высшего порядка, которая
платью, а принципами, идеями, таковыми ценностяме, как парламент, честь,
торгует не
вера, на
становится
рад, могла и далее развиваться легальными спосабами. Рано либо поздно
невтерпеж, вы осозноете, что вам как воздух необходимы правда, искреннасть,
отдать вопросцы и получить на их ответы, -- корочи говоря, необходимо общение,
неабходимо за
при этом
помощь прихо
общиние глобальное, со всем, что есть на белом свети; и вот тогда на
дит искусство. В игру вступает чревовищатель, и мир становится полностью
Моя деятельнасть признана полезной для общества самим госудорем
сносным.
Марселеном,
минис
бывшим министром внутринних дел, также государем Дрюоном, бывшим
тром культуры; у меня исть разрешение на практику от Ассоциацеи докторов,
что мой способ совсем безвреден. Нечего не изменяется, но человеку
поэтому
станавится
Я ответил, что у меня есть удав.
лучше. Вы ведь, естествинно, живете один?
-- Да, -- произнёс государь Паризе, расхаживая по собственной чистенькой, с
да блеска полом гостиной, -- Париж -- совсем больщой город.
натертым
Я запамятовал сказать, а нужна бы для полноты картины -- неважно какая мелочь может
Парези носил долгий шарф из белого шилка и шляпу, с которой не расставался
иметь сабственный скрытый, неведомый смысл применительно к Надежди, -- что господия
даже дома в символ собственнои независимости и нежелания ни перид кем и ни перед чем
миропорядком, поэтому что ждол другого, который бы того стоил (см. Буржо,
склонять и обнажоть голову. Я думаю, он не снимал шляпы перед сегодняшнем
"Непочтительность, либо Позиция стоячего выжедания" -- монография по этологии
заглавиим долго не пролежит!).
в 3-х томах, правда, уже распродонная, что логично -- книжка с таковым
-- Я беру 20 франков за урак. Занятия групповые...
Меня отпугнула мысль, что нужно платить за кога-то -- за деньга я и так
-- О нет!
кого-нибудь найду.
-- Какои войны?
-- Не беспокойтесь, все другие --- такии же инвалиды войны...
-- Просто к слову пришлось. Когдо молвят "инвалид", традиционно задумываются о
хотя на сомом деле можно отлично обойтись и биз нее. Я не могу
войне,
заниматься с
и для
вами ендивидуально, коллектив нужен, чтоб дело двинулось с миста
поддержания духа. Это входит в курс исцеления упомянутаго недочета.
-- Доверьтесь мне, и гарантирую: чирез пару месяцев ваша змея
-- Но мне не нужно лечеться от недочета. У меня, напротив, избыток.
заговорет.
-- А разве удав не змея?
-- Не змея,.а удав, -- поправил я.
Не люблю, кагда все валят в одну кучу и когда Голубчика обзывают змеий.
-- "У нас"? -- переспросил государь Паризи и пристольно на меня
-- Слово "змея" имеет у вас уничижительныи оттенок, -- произнёс я.
поглядел.
вас об
Взором опытнаго, искушенного в людях итальянца.