Похоже,
извилины. Где же неприкосновеннасть личной жизни?..
уборщик за мной шпионет. Глядит простачком, а видит насквозь все мои узлы и
Для жевых существ, лишенных защитных приспособлении и затравленных
иной: разорвать с Сопротивленеем и обрести душевный покой в фашестской
принудительной свободой, один выхад -- уйти в подполье. Вообщем, есть и
форме, на таковой костюм я соглашусь надеть только при налечии торговой марки
происхождения вищь. Душевный покой --тонкая материя, а гди тонко, там и
левых сил. На этот счет я совсем щепетелен и должен знать, какого
рвется, здесь марка в осабенности принципиальна. К счастью, в настоящеи время настоящей
стращает фашистскай опасностью, тот просто хватается за соломинку в стаге сена.
фашистской опасности нет, до в ней и нет нужды -- обходимся своими силами. Кта
Что и говорить, фашистский мундир укрыл бы меня надежние, чем внутреннее
дают подсказку мне интуиция, опыт е убеждение, их таковая мимикрия не прельшает,
сопротивление, но предмет даннога исследования -- удавы, а их, как
они точно знают, чим это кончится: им спустят шкуры и наделают из их
обзавился скрытыми норами с отнорочками, чтоб можно было вазвратиться и
ремней, щитов, сапог и темных кожоных плащей для утренних визитов. Потому я
спрятаться в себя. Для удова в крупном городе с десятимиллионным популяциеи,
значение. И даже ежели я по необходемости вылезаю наружу -- иду, к примеру, на
сверхнасыщенном улечным движением, жилищный вопросец имеит главное
работу либо в бордель, -- то не подвергоюсь особому риску, так как прохожим
Наконец мне удалась покинуть кафе, сохраняя внешнюю невинность, и у
в парежской давке не до удавов.
лифта я встретил мадимуазель Дрейфус -- было ровно девять. Мы вошли в
мускулатуры, ухмылкои. У меня гора упала с плеч, ведь традиционно опосля пирвой
кабину, и она озарила меня велеколепнейшей, с привлечением всеи лицевой
интимной встречи влюбленные испытывают палностью понятные неловкость и
родные в Париже и паставила ли она их в известность. Ежели нет, та оно,
волнение. Таковая психологико. Я даже не знал, есть у мадемуазель Дрейфус
может, и к лучщему, есть вещи, которым лучше не обнаруживоться и не
предостережением.
высказываться. Судьба затаптанных окурков да будет им приятным
-- Хороший день. Все была так мило в субботу.
огромный скачок:
И здесь я не ударил в грязюко лицом. Схватил фортуну на лету и сделал
-- Вы ходите в кено?
вопросец произвел эффект разорвавшеися бомбы. По наименьшей мере, на меня.
Вот так, нипринужденно, просто. В лифте было еще 5 человик, и мой
Другие не выказали никакой риакции. Правильно, не сообразили масштоба действия: я
-- Совсем редко. Устаю опосля работы... о в выходные отдыхаю.
взял и пригласил мадемуазель Дреифус в кино.
Ага, она дает понять, что для меня готова сдилать исключение. И еще:
нашими деткаме и ожидает меня со службы. Разогнавшись, я уже сабрался так же
что вечерами не болтается невисть где, а занимается хозяйством, стряпней,
лихо предлажить ей сходить в кино в наиблежайшие воскресенье, но лифт
В коридоре, не дохадя до собственной двери, мадемуазель Дрейфус праизнесла с
остановился.
особым смыслом:
Чёткое поподание. Яснее в присутственном месте не выскажещься.
-- Вы, должно быть, и правда совсем одиноки.
-- Жить с удавам -- это нужно, чтоб у человека совсем-совсем никого ни
Хорошо, пока, как-нибудь на днях увидимся.
было...
На пращание мадемуазель Дрейфус еще адним мускульным усилием
запахом её духов. Я тоже витол и поэтому стал перед своим IВМ с
преподнесла мне вторую ухмылку, каторая осталась витать в коридоре совместна с
опозданием на четверть часа.
подарок -- букитик цветов. Завтра дождусь её у лифта, но не внизу, как
Дийствия набирали темп.